Большой Брат за круглым столом. Будет ли пересмотрено законодательство о спецсредствах?

Один знакомый циник из бывших политтехнологов уверяет, что при Госдуме кормится секретная группа юристов, целенаправленно "минирующая" отечественное законодательство хитро продуманными формулировками. Поступает, мол, к ним законопроект с излишне четко обозначенными границами применимости и зонами ответственности -- а те, хитрецы, здесь подправят, тут подчистят -- глядишь, и вполне обыденные действия граждан уже можно квалифицировать "от двух до пяти". У нас нет, однако, оснований утверждать, что размытость и двусмысленность нормативной базы приносят выгоду кому-то определенному. Скорее, наоборот. Год назад заинтересовавшись проблемой так называемых "специальных технических средств", редакция Security News располагает массой сведений по коллегам, пострадавшим при попытках наладить сбыт "специальной" техники. При определенной сноровке заинтересованных органов такая попытка способна обеспечить торгующему целый набор проблем -- от увесистого штрафа до неба в клеточку (до трех лет).

"Спецтехникой" еще с советских времен силовики называют разного рода устройства, применяемые в оперативно-розыскных целях для негласного съема информации. В руки простых смертных эти "шпионские игрушки" могут попасть только лишь под контролем представителей соответствующих ведомств, в обстановке строжайшей тайны и под расписку в получении/неразглашении. Процесс миниатюризации устройств, вполне закономерный с точки зрения технического прогресса, привел к тому, что спецтехника стала морально устаревать стремительными темпами. Некоторые из все еще используемых силовыми структурами СТС весьма бледно выглядят на фоне устройств, имеющихся в свободной продаже. Например, в Москве уже входят в моду авторучки со встроенными камерами и DVR. Пока -- в виде офисного баловства, но все еще впереди...

Поскольку соперничество "открытой" техники со "специальной" наблюдается практически по всему спектру записывающих и передающих аудио- и видео устройств, возникает закономерный вопрос. Применение СТС жестко регламентировано, и ответственность за нарушение правил их оборота -- весьма серьезная. Каким же документом определяется та грань, за которой изделие считается "специальным"? Участникам нашего рынка хорошо знакомо одно правительственное постановление, касающееся ввоза-вывоза спецсредств. Вот фрагмент этого документа.

Под "лицензированием", судя по всему, здесь понимается безболезненное получение необходимых документов в установленные законом сроки в Центре Федеральной службы безопасности Российской Федерации по лицензированию, сертификации и защите государственной тайны. В силу некоторых особенностей самого ведомства, процедура получения разрешения не отличается прозрачностью. Поэтому основная масса торгующих техсредствами безопасности организаций рассматривает приведенный в Постановлении список товаров как "черный" -- и всячески стремится не связываться со спецтехсредствами. Как показывает практика, с переменным успехом. Если верить списку, то спецтехникой буквально напичканы даже супермаркеты, торгующие бытовой электроникой.

Внимательное прочтение казенного текста способно полностью свернуть башню не только специалисту по охранным системам, но и рядовому любителю современных гаджетов. "Фотокамера, закамуфлированная под бытовой предмет" -- то есть встроенная в обычный мобильник? Что означает "вынесенный орган управления" -- пульт ДУ соответствует этому определению, правда? В таком случае, любая бытовая видеокамера, снабженная опцией съемки фотоизображений и имеющая в комплекте ИК-дистанционку, может быть признана спецсредством. Что называется "визиром" фотокамеры? Детские воспоминания подсказывают: старичок-руководитель школьного фотокружка, кажется, называл этим словом обычный видоискатель. То есть, подавляющее большинство цифровых "мыльниц", для удешевления избавленных от оптических видоискателей, также является тайными шпионскими камерами, на ввоз и применение которых требуется специальное разрешение от сверхспециальных служб. А ноутбук со встроенным в крышку вебкамом и вовсе является частью "комплекса аппаратуры передачи видеоизображения по кабельным, радио и оптическим линиям связи". Как минимум с того момента, как вы поболтали в "скайпе" с подцепленным в социальной сети одноклассником, продемонстрировав, на кого похожи ваши детки и какую красивую люстру удалось присобачить на потолок в кухне.

Как ни раскидывай карты, везде маячат разлука и казенный дом -- при условии, что силовики проявят принципиальность. Если, конечно, они вообще узнАют о том, что вы что-то подозрительное ввезли/вывезли/купили/продали. И здесь опасность подстерегает нас в самых неожиданных местах. Скажем, видеодомофон со встроенной камерой -- вроде бы можно. А саму эту камеру, даже на правах запчасти, -- нельзя категорически. Это для вас она антивандальная, а для ФСБ -- спецсредство.

На необходимость пересмотра норм, перекочевавших в постановление из прошлого века, намекает не только устаревший лексикон. Поставив на контроль органов госбезопасности оборот спецсредств -- и заодно техники, которую при небольшой сноровке можно приравнять к таковым -- тогдашнее руководство страны, судя по всему, заботилось о сохранении монополии силовиков на оперативно-розыскную деятельность. Однако не обошлось и без побочных эффектов -- пользуясь невнятностью определений в руководящих документах, силовые ведомства стали практиковать уголовное преследование участников рынка техсредств безопасности. Характер кампании это, вроде как, не приобрело: проблемы стали возникать лишь у тех, кто по каким-либо причинам "впадал в немилость". Впрочем, это мнение самих пострадавших и, возможно, объективностью не отличается...

Эксперты Ассоциации индустрии безопасности недавно подготовили справку по данной теме, в которой, в частности, утверждается: "Начиная со второй половины 2008 года резко повысилась активность по возбуждению уголовных дел  в отношении игроков российского рынка технических средств безопасности. По практически одинаковым претензиям возбуждены уголовные дела в Сургуте, Краснодаре, Новосибирске, Иванове. Необходимо отметить, что данные уголовные дела касаются не только торговых компаний, но и установщиков и производителей изделий". Интересно, что в столице подобная практика практически отсутствует -- по крайней мере, так утверждают представители входящих в Ассоциацию компаний. То есть, "люди в сером" лютуют вроде как только в отдельных регионах. Но даже если это не тенденция, а лишь совокупность отдельных случаев, здоровья нашей отрасли подобная практика не прибавит. Давление, оказываемое силовиками на игроков рынка техсредств безопасности, по мнению специалистов, нарастает. И есть огромные сомнения, что эти действия способны привести к повышению уровня внутренней безопасности, к снижению преступности -- в общем, позитивно сыграть на показатели, которыми "самые главные" ведомства отчитываются перед теми, кто, по сути, их нанял на эту почетную работу. То есть перед рядовыми гражданами.

Все это стало предметом проведенного в сентябре "круглого стола", центральным вопросом которого явилось "совершенствование действующего законодательства об обороте специальных технических средств". Заинтересованных организаций оказалось на удивление много -- в том числе из регионов. Несмотря на единство мнений о необходимости перемен, полной гармонии и взаимопонимания, по мнению ряда очевидцев, достичь все же не удалось.

Ведущий "круглого стола" Геннадий Гудков, заместитель председателя Комитета Государственной Думы по безопасности и председатель Комитета по безопасности предпринимательской деятельности ТПП РФ, открывая мероприятие, отметил, что "применение специальных технических средств -- достаточно сложная материя". Сославшись на жесткие законодательные ограничения, вводимые в действие по мере наращивания арсеналов технических средств охраны западными странами, Геннадий Владимирович был вынужден признать, что в Российской Федерации "это законодательство пока еще не стало нормой жизни" -- несмотря на уже принятые нормативные акты по защите персональных данных. Что касается самой темы мероприятия, то, согласившись с постановкой вопроса о пересмотре норм и определений, Гудков перебросил мяч на сторону силовых ведомств -- видимо, посчитав, что всё, что скажут производители и продавцы, достаточно очевидно и предсказуемо: "Позиция ведомств очень важна, чтобы понять, насколько мы можем сформировать общую точку зрения, общее понимание проблемы". Присутствовавшие не стали уточнять, кто конкретно имелся в виду под "мы" -- сам ли Гудков с силовиками будет решать, или на окончательное решение удастся повлиять хоть кому-нибудь, реально связанному с индустрией безопасности и рынком соответствующих технических средств.

Владимир Осипов, член экспертного совета при Комиссии по безопасности Московской городской думы, отметив, что повышенная активность по возбуждению уголовных дел в отношении игроков российского рынка технических средств безопасности наблюдается уже свыше года, охарактеризовал этот сектор так: "На российском рынке технических средств безопасности нет случайных людей, нет каких-то крупных магнатов вроде тех, что мелькают в телевизорах, нет и мощного иностранного капитала. Здесь присутствуют в основном те, кто пятнадцать лет назад начинал дело буквально по крупицам; половина из них -- выходцы из таких структур, как МВД и ФСБ. Рынок систем безопасности, что удивительно, ничего не просит -- ни кредитов, ни господдержки. Он молча шагает в ногу с органами охраны правопорядка, выполняя роль помощника". Лестный эпитет, возвышенный. Правда, с "помощником" этим, по мнению эксперта, органы не слишком церемонятся: применяя 214-е постановление на практике, "технические эксперты выдают заключения, которые ложатся в основу уголовных дел при продаже оборудования на внутреннем рынке". Оговорившись, что речь не идет о столице нашей Родины, Владимир Дмитриевич описывает типичный случай "залета" так: "Приходят в компанию представители, приобретают интересующий их предмет -- например, пожарный датчик со встроенной камерой. После чего проводится экспертиза, которая признает предмет специальным техническим средством. Экспертизу проводит, как правило, частная компания, подчеркиваю -- не государственная. И на основе такого заключения заводится уголовное дело!".